«Theoretical “Character”, Homeorhesis - And Occam’s Razor»
Лекция Боба Резника, прочитана на конференции EAGT Будапеште 19-22 сентября 2019
видеозапись лекции по ссылке
перевод: Наталья Головлёва
Для того, чтобы люди не отравились, в большинство систем водоснабжения во многих городах добавляют немного химреактивов для очистки воды. Казалось бы, такой компонент тоже является как бы загрязнителем воды, но ведь он то же нам нужен.
Так и характер — является «загрязнителем» для саморегуляции. Характер не приемлет неподходящую реакцию (неподходящая ситуация, я имею ввиду). Ситуация - это не то, в чем нуждается человек, а человек является частью этой ситуации, и это не ситуация, нуждающаяся в человеке, это человек и окружающая среда вместе составляют организмическую окружающую среду, которая и является ситуацией.
Перлз, возможно, был первым терапевтом, который сказал, что вы не сможете понять ни один живой организм до тех пор, пока не поймете его отношения с окружающей средой. Живые организмы не существуют вне среды, это сотворчество, взаимообмен, они едины. И именно ситуация определяет, что следует делать именно в этот момент.
Это интересно. Я помню, мы говорили с Лoрой Перлз о словосочетании «совершать ситуацию». И она обратила внимание на то, когда именно словосочетание «совершать ситуацию» становится неизменным (не будем снова вспоминать о характере…) Итак, когда слова «совершать ситуацию» становятся фиксированными слово «совершать» преобразуется в «долг».
Д-О-Л-Г, обратите внимание. Долженствование предполагает, что вы будете что-то делать вне зависимости от контекста. Слова «совершать ситуацию» относятся к конкретной ситуации и в конкретное время.
Теория наталкивается на те же подводные камни, что и любое живое существо, даже если это не буквально живое существо, не некая биологическая система. Теория также саморегулируется. Теория саморегулируется, когда все идет хорошо, поскольку имеется реакция на ситуацию конкретного времени. Рабочая теория – это та, которая полезна и соответствует времени. Если она замораживается, если она ригидная, то очень быстро становится не актуальной. Потому что она зарождалась в другое время, и на данный момент функционирует без учета изменений, которые произошли в мире и людях, а последние, очевидно, являются частью этого мира.
Так, в своем развитии теория также нуждается в гибкости, чтобы оставаться свежей, развивающейся, меняющейся, такой, от которой что-то отсекается, в которую что-то добавляется и из которой что-то исключается, чтобы соответствовать ситуации в данное время. Как я сказал ранее, это открывает нам прекрасные возможности, но и оставляет открытыми некоторые сложности.
Ответ на вопрос: правильна или нет теория - не является мерилом для ее оценки. Определить, правильная теория или нет, практически невозможно.
Что мы можем, так это определить, является теория полезной или нет.
Генерирует ли эта теория гипотезы, которые можно проверить? Следует ли она закону экономии доводов, который означает, что самое простое объяснение должно преобладать над более сложным? Соответствует ли принципу «лезвия Оккама», который близок закону об экономии доводов, но немного иной - говорит о минимальном количестве допущений?
Итак, если вы придерживаетесь закона экономии доводов, простоты, минимума допущений, тогда такая теория полезна. Если вы не начнете прилагать усилия к тому, чтобы доказать, что ваша теория правильная, а теория других неправильная, тогда ваша теория останется полезной и функциональной.
Есть один коренной американский шаман. Я обычно не цитирую шаманов... Точнее назвать его знахарем, да и он сам себя так называет. Он называет себя Солнечный Медведь (Sun Bear). И что мне в нем нравится, так это его заверения, что он не придерживается той философии, которую нельзя опровергнуть.
Но он говорит о практичности и полезности философской теории. Если вы интересуетесь философией для интеллектуальной тренировки, для дискуссий и аргументов, для выяснения, кто прав и кто ошибается, и так далее, это одно дело. Но, если вы заинтересованы в функциональности философии, то вы должны иметь возможность изменять ее. Она должна быть полезной и подходящей для теории психотерапии.
Когда я говорю о концепции, которая не сильно широко известна... каждый знает, о чем говорит концепция гомеостаза.
Гомеостаз — это возвращение назад в заданную точку. Обычно это объясняют на примере термостата. Если он установлен на 20 градусов Цельсия и подает тепло, тогда, если температура падает ниже 20, он поднимает температуру до 20 градусов, а если температура поднимается выше 20, и у вас есть кондиционер, термостат снижает температуру до 20. Гомеостаз — это механическая система для возврата в заданную точку. Мы все это знаем.
О чем он говорил, так это о биологической, живущей системе, имя которой гомеорез. Это не обезьянка! Это биологическая система, которая является возвратом к своей траектории, а не к заданной точке. Это возврат к балансированию на своей траектории, например, саморегуляция.
Снова-таки, саморегуляция – это не психология одного человека с точки зрения гештальта, потому что саморегуляция происходит в окружающей среде. В мире, в котором этот организм живет.
И это одна перспектива. Это оказывается перспективным, когда люди, приходящие на терапию, заинтересованы в перспективе того, как они взаимодействуют со своим миром.
Перлз, как я уже сказал, был первым, кто предположил: для того, чтобы понять людей, вы должны понять их во взаимоотношениях с их миром.
Вильгельм Райх был одним из психоаналитиков Перлза и, конечно, повлиял на него. Райх был первым психоаналитиком, который задал вопрос: «Почему этот пациент говорит мне сейчас об этом?». Это проявляется именно в диалоге, но является ли это также проявлением обеспокоенности по поводу того, что эта связь или взаимодействие влияет на происходящее здесь?
Гарри Стэк Салливан, американский психиатр, также интересовался тем, что называл социальной психиатрией. А именно, взаимообменом между людьми во взаимоотношениях в мире. Далее, конечно, еще один, которого Ненси вчера вспоминала, - венгерский психиатр Ференци. Именно он поднимал вопрос об некой аутентичности в кабинете между аналитиком и пациентом.
Но Фриц всегда, всегда говорил об организмической окружающей среде, имея ввиду то, что отношение человека с окружающей средой и его жизненный опыт - это сотворчество. Терапия фокусируется на деятельности или пассивности индивида, потому что именно в этом индивид компетентен. Он не знает, что у него есть эта компетентность, и не знает, как ею пользоваться, но у него есть и компетентность, и потенциальная возможность, и инициативность при взаимодействии с окружающей средой.
Конечно, он может влиять на окружающую среду, но не может «раз!» - изменить эту среду и потом иметь с ней дело. Он должен иметь дело со средой как таковой, в виде попыток изменить, повлиять, воздействовать на среду.
Иногда за теорией можно заметить некую высокопарность и абстрактность, и это вполне естественно. Но чем теория действительно является – так это феноменологической организацией некоего человека. Чьим-то смыслоопределением о том, как он видит мир, как он его обустраивает и организует. Когда он берет свою феноменологическую организацию и записывает –раз! - и это уже в теории! И это ничем не отличается от любой другой системы феноменологического придания значений.
Что касается Фрица и Лоры Перлз, то в 1920-х они были вовлечены в устройство своего феноменологического мира, своей теории. То было очень насыщенное время, яркая эпоха в Германии. Они были связаны с экзистенциализмом, связаны, особенно Лора, с гештальтпсихологией, были связаны с холизмом через Гольдштейна, с Бубером, с Тиллихом, - они оба преподавали, когда Лора училась.
Они были связаны с лингвистикой, психоанализом, конечно, с бихевиоризмом. И этот список можно продолжать и продолжать. Точку зрения Фрица, по его мнению, обогатили драма и театр, Лору обогащали музыка, движение, дыхание. И все эти вещи, совместно с их организационными данными, если хотите, формировали теорию, которую они создавали в 1930-х и которая изложена в книге «Эго, голод и агрессия». А позже вместе c Полом Гудманом включились в существенное исправление набросков работы, которые у Фрица уже были, чтобы к 1951 году издать выдающуюся книгу по гештальт-терапии – «Перлз, Хефферлин и Гудман» (полное название в англ. варианте Gestalt Therapy by Perls, Hefferline and Goodman (1951). - прим. перевод.) И это было их организацией в их время, в их эпоху, в их мире.
Мы ответственны за то, чтобы восхищаться этим, но и за то, чтобы и не застревать на этом. Перлз тоже понимал это, потому что Книга «Перлз, Хефферлин и Гудман» в 1951 году существенно отличалась от «Эго, голод и агрессия». Он продолжал работать, и так же поступала Лора. Прямо сейчас Жан Мари Робин и Чарли Боумен редактируют книгу (была найдена рукопись, в которой всего 50 страниц, которую Фритц напечатал на своей старой печатной машинке). Так вот, эта рукопись датируется где-то 1965-м годом, и свидетельствует о том, как его взгляды менялись, начиная с работы «Эго голод и агрессия», написанной в 1939 и изданной в 1947, затем с «Перлз, Хефферлин и Гудман», изданной в 1951. Движение продолжается, и чьи-то идеи развиваются, и мы тому подтверждение: несколько последователей Перлза, и я с удовольствием был одним из них, кто написал главу (в книге), тем самым развив идеи Перлза в 1965-м.
Когда мы не живем в мире этих идей 1965 года, ничего такого сверхнового для нас в них нет, они кажутся достаточно обычными. Но они не были обычными в 1965! Это было просто ересью в то время, в 30-е годы, когда он писал подзаголовок к «Эго, голод и агрессия: пересмотр теории Фрейда...». Этот подзаголовок был исключен в дальнейших изданиях, но был в оригинальном издании. Фриц продолжил работу с теорией, и то, что он говорил в 1965-м, нам-то в 2019-м это все прекрасно понятно, тогда было сенсацией, для некоторых людей - сумасшествием, для некоторых – выходом, лазейкой, и так далее. И сегодня это совершенно естественно.
Так что же случилось в промежутке между этими периодами? Большинство сумасшедших идей Фрица были интегрированы в основные направления психотерапии. И то, что считалось ересью в то время, сейчас считается нормальным не только для современного психоанализа, но даже для КПТ. Например, КПТ в старые времена, прежде чем называться КПТ, она была лишь бихевиоризмом, была представлена в схеме «стимул - черный ящик - реакция». И если вы посмотрите на схему стимулов, а затем на реакции, вы получите цельную картину (систему).
Бихевиоризм утверждает, что об этом черном ящике у нас нет никакой информации. Условным знаком для черного ящика был «О». Но это поменялось. Современная КПТ сейчас смотрит на организм «О» в этом черном ящике и смотрит за тем, как организм организовывает свои стимулы для придания значений, и таким образом реакция различается для Я-О и различается для О-О.
Эта разность имеет дело с паттернами того, как я создаю смысл, и с паттернами того, как вы создаете смысл. И на языке гештальта это бы называлось застывший гештальт восприятия. Зафиксированный способ организации и придания значения, что составляет половину характера. Вторую часть составляют фиксированные способы реакции. Мы склонны забывать о том, что характер - это наполовину, а может быть даже больше, - это фиксированный способ реакции. Это пересмотр, перекомпоновка теории Скиннера, которая четко говорит о фиксированных способах организации и создания смыслов.
И это рассматривалось во многих направлениях терапии. Давайте вспомним несколько иных, которые рассматривались в развивающихся ведущих направлениях терапии.
Еще несколько примеров значимых идей, которые сегодня ассимилированы в большинство течений психотерапии. Первое, это то, о чем уже говорил сегодня, – организмическая окружающая среда. В ранние годы классический психоаналитик интересовался только вопросами индивидуальной психики, делая в своих исследованиях ударения именно на индивидуальной психике, бессознательном, безрезультатном комплексе.
Об этом была его работа.
У бихевиористов первых десятилетий прошлого века, как я уже сказал, была схема: «стимул - черный ящик - реакция». Это был для них предел, для ранних Скиннера и Вотсона. Сегодня это неправда. Почти все современные терапевты признают, что невозможно понять нечто живое, особенно человека, пока вы не поняли его в его среде и как ее часть. Он часть системы, а не просто понятие (значение) вне системы.
Второе – это важность отношений. Вначале бихевиоризм вообще не был заинтересован в отношениях между терапевтом и пациентом. Аналитики были заинтересованы только в трансфере в отношениях. Отсюда чистый экран и способствование поддержки проекции, затем интерпретация этих проекций. Но, конечно, интерпретация была основана на феноменологической организации терапевта или теоретика, и/или теоретика, которого терапевт «исповедовал». Это мало имело отношение к человеку. Это было предопределено больше подходом «Я знаю», чем «вы знаете о себе», так что значение чего-то для вас было определено исходя из моей феноменологии.
Фриц был заинтересован в уважении и восхищении феноменологией придания смыслов клиента. Если вы собираетесь узнать о том, что имеет значение для другого человека, единственный способ узнать об этом – это обращаться к этому другому человеку, а не обращаться к своей теории или теории любого иного теоретика, которого вы «исповедуете», не наделять смысл для другого тем, что является значимым для вас, для него или нее.
То есть, о том, чтобы воспринимать всерьёз смыслы клиента и работать со смыслами клиента, тогда еще не слыхали. Но сегодня эта теория общепринята.
Еще одно, что сегодня общепризнанно, - это не просто механические отношения или трансфер в отношениях, но что-то более важное между нами. То, что проявляется в диалоге, среди всего прочего, и это тоже то, что Перлз привнес в этот мир.
Я хочу сказать, Перлз не святой, он очень несовершенный человек со множеством сложностей, множеством личных сложностей, поведенческих сложностей, и в целом он был милым засранцем! Он мог быть сложным и странным, но при этом был и талантлив, и приятен, и сострадателен. Он был очень сложным человеком.
Я упомяну еще парочку идей, которые обогатили терапию и были достаточно ассимилированы. Перлз узаконил экзистенциальную тревогу. До этого экзистенциальная тревога была чем-то, что в терапии избегалось, и если у человека были с этим проблемы, то мы пытались исправить это. Но это нельзя исправить!
Он унормировал существование экзистенциальной тревоги и то, что она присуща мыслящему человеку, а также понимание того, что у нас у всех есть временной отрезок, просто мы не знаем какой. Но у нас у всех есть временной отрезок, и мы будем жить, пока не умрем. И терапия может помочь жить с этой реальностью, вместо того чтобы формировать из этой реальности нечто иное: изменить её, избавиться от неё, исправить её. Он стал воспринимать экзистенциальную тревогу не как дефект, а как определенное состояние человека.
Еще важен один аспект, о котором я коротко упоминал ранее. Когда вы тщательно проверяете феноменологию пациента или клиента, то вы больше не опираетесь на интерпретацию как на основной инструмент работы с клиентами. Разумеется, на фундаментальном уровне, все создания смыслов исходят из интерпретаций, все теории – это интерпретации, вся теория, согласно Перлзу – это проекция. Так должно быть, потому что проекция – это моя организация, она отличается от вашей организации, и разница в наших организациях, что бы они не организовывали, находится во мне и находится в вас.
И значение чего-то для нас и для вас может иногда быть правильным, но правильное оно или нет – это все равно проекция. Итак, с одной стороны, мы понимаем, что все системы создания смыслов (придания значений) — это интерпретация мыслей, когда мы говорим о придании значения чьему-то поведению, или чувствам, или состоянию, - это все позитивные интерпретации, чтобы что-то объяснить.
Если мы хотим это делать, мы придерживаемся двух вещей: во-первых, мы делаем это минимально, - это не основная часть гештальт-терапии, но мы иногда это делаем, процитирую: «когда вы интерпретируете, это должна быть облегченная интерпретация.» Буквально, что она имеет ввиду под облегченной интерпретацией: это интерпретация вас, но это моя конфигурация, мой домысел, моя экстраполяция, и это может подойти вам либо нет. Эта интерпретация остается здесь, ее граница здесь, в отличии от ситуации, когда я бы обозначал и описывал вас, - тогда граница была бы там, и объект интерпретации там, а так – это моя интерпретация, которая тут и остается. Вот что означает облегченная интерпретация.
Даже если вы используете облегченную интерпретацию, вы строите стандартную иерархическую организацию с клиентом, и терапевт по- прежнему должен быть осторожен, так как многие клиенты могут просто проглотить вашу интерпретацию, потому что вы терапевт, и они считают, что можно надеяться на то, что вы знаете лучше, чем они сами. И такие люди найдут способ объяснить почему им ваша интерпретация подходит. С другой стороны (на другом конце спектра), есть люди, которые, независимо от того, насколько вы правы по сути, скажут: «Нет!». Они сразу же, без раздумий скажут: «Нет» точно так же, как и те, кто проглатывает вашу интерпретацию целиком не раздумывая. Схожесть между этими двумя категориями людей в том, что им недостает рассуждения, оценки, экспериментирования, рассмотрения перекликается ли это как-то с их опытом или нет.
Теории полезны до тех пор, пока не стают бесполезны. Когда становятся доступны новые данные, в главу нужно вносить правки.
Например, несколько лет назад, один безумный австралиец представил свою теорию о том, что причиной язвы является бактерия. Всякий знал, что желудочная язва появляется из-за стресса или эмоциональных расстройств. Но потом оказалось, что австралиец был прав по поводу того, что много видов желудочной язвы никак не связаны со стрессом. Аналогично с опоясывающим лишаем. Было время, когда люди были теоретически убеждены, что опоясывающий лишай являлся эмоциональной реакцией на стресс, тревогу или что-то вроде этого, но оказалось, что он связан с вирусом герпеса. Конечно, стресс может воздействовать на эту болезнь, так же как может воздействовать на любое биологическое изменение, но, тем не менее, бактериальный или вирусный компонент, который ранее не был известен, также присутствует.
Если помните, в теории 1491 года, мир все еще был плоским. Каким образом мы знали об этом: если вы будете осторожными, и не будете заходить слишком далеко, то не упадете с края Земли. После того как люди обошли Землю кругом, теория должна была измениться.
Есть два вида изменений в теории. Первый относится к тому, о чем я уже говорил ранее, - в то время, когда Фриц и Лора представляли собой организацию элементов их мира, Фриц был предельно ясен, когда говорил о том, что ничего нового в гештальт-терапии нет, и, что является новым, так это организация, это гештальт. То, как философия, лингвистика и психоанализ, и все остальные компоненты были организованы в 30-х и 40-х, и то как Фриц и Лора занимались этой организацией.
С точки зрения гештальта, мы с вами опираемся на экзистенциальную основу. В основании лежит экзистенциализм, который имеет дело со свободой и ответственностью в пределах вашей ситуации. Не с безграничной свободой и ответственностью, а со свободой и ответственностью в пределах ситуации. Итак, это необходимая экзистенциальная основа. А далее следует то, что я называю тремя столпами: теория поля, феноменология и диалог. Эти три столпа являются подпорами, на которых натянут навес, и все это стоит на ровной площадке экзистенциализма.
Под этим навесом люди имеют возможность реорганизовываться. Одни организовываются и работают через тело, другие работают через метафору, третьи будут работать в основном через диалог, четвертые – больше через эксперимент, пятые – через фантазию, сны или движение. Существует множество способов организовать элементы гештальт-терапии и новые элементы так, чтобы они подходили под параметры упомянутых трех столпов на базе экзистенциализма. И под этим навесом есть место для всех. Этот навес представляет собой что-то вроде видения того как устроен мир. Означает ли это, что ваш взгляд на мир, или взгляд на мир гештальт-терапевта ригидный (застывший)? Если что-то происходит само по себе, и оно настолько очевидно, то мы должны изменить свои взгляды на мир. Но если изменения таковы, что затронут или изменят существующий порядок работы с теми частями, которые уже находятся под нашим навесом, это уже совершенно другой вопрос. Если это касается сдвига в парадигме, который, и правда, изменяет некоторые основы, если реальность очевидна, то хорошо бы сменить взгляд на мир и на основы.
Так, например, сегодня я с интересом и осторожностью смотрю на новую феноменологию, атмосферу и модные штучки. Я уже немного знаком с ними, но я отношусь к ним с осторожностью. Они могут оказаться очень-очень полезными, но одновременно они могут быть сдвигом в парадигме. Потому что, до сегодняшнего дня существовала идея о мире восприятия через пять чувств, то что мы называем «знать», а все остальное это фантазия, - оно можеть быть правдой, а может и нет. Ведь если вы не познали что-то с помощью своих пяти чувств, вы можете на самом деле не знать, и вы тогда можете спекулировать, делать допущения, вы скорее коснетесь всех этих вопросов связанных с принципом «лезвия Оккама», законом экономии доводов, чтобы понять, существует ли что-либо, что вы не можете познать с помощью одного из пяти чувств.
Так может быть. Но если это так, мы должны продвигаться с некоторой осторожностью, я считаю, и с некоторой проницательностью в позитивном критическом ключе, чтобы понять, подходит ли это для мира, в котором мы живем или нет. Таким образом, я поддерживаю эти тенденции, но кто-то другой просто проглотил бы их. Я хочу больше узнать о них, и я надеюсь, мы все этого хотим. Есть пример, когда люди пытаются включить в гештальт-терапию много разных вещей, и, если это организация в пределах элементов, о которых я упоминал, это здорово, и пространство есть для всех. Если это изменение некоторых базовых положений, тогда, я думаю, следует двигаться медленно и с большей осторожностью.
Идея гомеореза состоит в том, что мы хотим, чтобы наши теории оставались достаточно свободными и подвижными по мере того, какие изменения происходят в мире. С другой стороны, мы не хотим получать разрешение на все, что бы не происходило. У нас действительно есть организационная основа, иначе мы были бы просто набором очень поверхностных техник, в которых отсутствует взгляд на мир или организационная основа. А в гештальт-терапии это всегда было. И есть также приспособляемость характера, независимо от того, говорим ли мы о характере человека или характере общества, которое, в понятийных рамках антропологии, мы называем институтами.
Например, институт брака – западная модель брака – это застывшая организация, которая подходила много лет назад, и которая сейчас не работает для многих людей, но мы все еще придерживаемся её. Мы с моей супругой преподаем терапию пар, и мы часто говорим о браке «двое становятся одним целым…», - что является западной слиянческой моделью брака, - «двое становятся одним целым, а затем каждый из них становится никем». А статистика обманчива, она показывает, что около 55% первых браков (плюс-минус) в большинстве западноевропейских стран заканчиваются разводом. Кстати, во-вторых браках, 75% приходят к разводу. Если вы уже один раз разводились, зачем так долго ждать второй раз, так ведь? Итак, обратим внимание что 45% первых браков были успешными. Если критерием успешности считать само пребывание в браке, то это, возможно так и есть. Но если критерием указать взаимоподдержку, мы должны пересмотреть это утверждение.
Потому что, этот образец социологического антропологического института общества, - эта застывшая модель, - представляет нам 55% тех, кого мы называем «тайно несчастливые в браке». Это люди, которые остаются вместе, но они делают это из-за страха одиночества, или боятся остаться без достаточного количества денег, без финансовых ресурсов, благодаря которым они могут чувствовать себя комфортно, или из-за детей, или из-за религии, или чтобы избежать социального осуждения, или же, чтобы не чувствовать себя неудачниками.
Итак, эти «тайно несчастливые браки» разрушаются изнутри. 55% разрушаются разрывом и какое-то неизвестное, но большое количество процентов из этих 45%, разрушаются изнутри, будучи «тайно несчастливыми браками», из-за депрессии, злоупотребления наркотиками, и других проблем, которые из этого следуют.
Итак, на любом уровне организации, идея гомеореза, состоит в том, что это продолжающийся живой процесс, который организовывается в конкретное время совместно с человеком в конкретном поле. Гомеостаз, - это когда вы получили что-то подходящее для того момента, и так с этим и остаетесь, даже если мир вокруг вас меняется, и то что работало там, тут уже не работает.
Исторически так сложилось, что в нашей культуре появилось много разных объяснений по поводу того, почему люди испытывают трудности. Причиной этих трудностей становились другие люди, которые нарушали баланс, или это были демоны, которые завладевали человеком и что-то с ним делали. Это была болезнь, которая как-то повлияла. Или причиной была ваша мать, которая с вами это сделала. Ужасно жаль, когда обвиняют свою маму! Это неосознанность, которая привела к трудностям: «это не я, это моя неосознанность». Это был внешний мир: «печенька заставила меня её съесть»! И было много сделано чтобы была присвоена ответственность за то, что эти трудности, - это что-то внутри меня, а не вовне, и концепция индивидуализма была в процессе исправления упомянутых проявлений какое-то время. Но, я думаю, нам нужно быть осторожными, чтобы не перестараться с исправлениями. Сегодня мы можем переборщить не с вопросами, которые касаются мамы или демонов, а с полем, а это то же, что и «печенька, которая сделала меня тем кто я есть». То есть, поле владеет мной и преобразовывает меня.
Конечно, это работает в двух направлениях. Вопрос в том, чтобы понять какая часть этих вопросов касается меня, моей ответственности, где я проявляю инициативу, потому что, если я правда имею дело с полевыми процессами, тогда я это взаимодействие осуществляю (я не знаю, кого-либо, кто бы говорил об этом так категорично). Я ничего не могу с этим поделать, потому что мне нужна ответственность, чтобы пользоваться властью. А власть будет в пределах моей компетенции. Я не могу изменить мир, но могу изменить то, как я взаимодействую с этим миром. И, в теории, мы имеем дело со способами прерывания моего взаимодействия с миром, и именно на них может быть сосредоточена терапия.
Для баланса необходимо движение. Я никогда не забуду, как я давным-давно, после того как закончил интернатуру в Калифорнии, вернулся назад в университет, где я заканчивал докторантуру, потому что я хотел закончить диссертацию. Я переживал, что встречу людей, которые будут на меня как-то странно смотреть в супермаркете, или что-то вроде того, подразумевая что я не закончил работу. Итак, я вернулся, и часть времени работал в консультационном центре, а часть времени преподавал. У нас там была кофе-машина с картонными стаканчиками, которые наполнялись до самого края. Я брал там себе кофе каждый день по пути в консультационный центр. Обычно я пытался идти таким образом и держать стаканчик с кофе так, чтобы не разлить его, - очень осторожно. Я всегда немного расплескивал, совсем чуть-чуть, но расплескивал. Однажды, когда я как раз наливал себе кофе, ко мне подошел директор консультационного центра. Это был Гарри Грэдер, классный парень, и он сказал: «О, идем вместе!», мы начали беседовать, и пока мы шли и разговаривали, я не обращал внимания на кофе. Мне приходилось держать его за самый верх, потому что он был горячий. В общем, мне пришлось держать стаканчик за верхушку, я не обращал на него внимания, идя и болтая с Гарри, и, когда я подошел к двери, я обнаружил, что я не разлил ни капли кофе! Причем, я даже не прилагал для этого никаких усилий, и то как это получилось, меня заинтриговало.
Я взял стаканчик с водой, и ходил с ним, пытаясь не расплескать, но почти всегда я немного проливал. И тогда я попробовал по-другому, я просто шел, и тогда я понял в чем разница, - в движении! Я позволял движение! Я позволял стаканчику и воде двигаться, и не пытался контролировать это.
Попытка контролировать движение оставляет вас вне баланса. Для баланса нужно движение. Еще я часто говорю о канатоходце в цирке высоко на троссе. Вы никогда не увидите его без шеста. Если вы не будете использовать шест, свалитесь на задницу. Для того чтобы оставаться в балансе, вам нужно двигаться. Я считаю, что концепция о том, что баланс требует движения, очень важна, дифференциация требует движения, соотношение требует движения. Если вы пытаетесь избежать движения, и контролируете его, вы разольете жидкость.
Так, гомеостаз пытается сохранить что-либо в зафиксированном положении, без движения. Гомеорез разрешает движение так, чтобы можно было восстанавливать равновесие, но не в той же самой точке.
Так, я думаю, у нас колоритная история, особенно для Фрица, как с хорошей, так и с плохой стороны. Она колоритная, но я считаю, мы сделали значительный взнос в основные направления психотерапии, в чем гештальт-терапию не особо признавали.
Я не знаю, важен ли настолько бренд, нам нужно это признание или нам нужно слово гештальт-терапия, если, на самом деле, мы так влияем на мир и важны те изменения, которые происходят. Так, я хочу поддержать гомеорез на характерологическом уровне индивида, я хочу поддержать гомеорез на теоретическом уровне, оставляя его с актуальной окружающей средой так, чтоб спираль продолжала двигаться, с оговоркой, что мы тоже не можем быстро изменить фундаментальный взгляд на вещи. Мы оставляем этот взгляд открытым для новых вещей, но не так быстро, как мы способны адаптировать реорганизацию. Так что это гомеорез для всех нас.
Спасибо!
